Мужество истины Мишеля Фуко: Взгляд на парресию из ХХ и XXI века

О курсе

В своих поздних курсах лекций Фуко формулирует концепт мужества истины. Обращаясь к античной практике парресии — “бесстрашной речи”, дерзкого, так как обращенного к правителю и другим “сильным мира сего”, публичного высказывания, Фуко выстраивает такую схему, в которой истина утверждается и убеждает через смертельный риск, который нужно взять на себя, чтобы ее высказать. Тем самым, Фуко фактически создает воодушевляющую схему, в которой тот, у кого на это “достанет мужества”, способен в буквальном смысле изменить мир (сделать так, чтобы его убеждение о характере этого мира оказалось истиной) — если он решится сделать свое экзистенциальное существование ценой своего суждения о том, каков этот мир и каким он должен быть.

Схема, выстроенная Фуко вокруг парресии, не может не напоминать о вызовах, стоящих сегодня перед практиками активизма, диссидентства и любого “инакомыслия”, особенно в условиях ограничения свободы слова и государственных репрессий. Одновременно, это схема вызывает некоторые вопросы, — и прежде всего, о том, насколько парресиаст вообще может быть реальным человеком. Как парресиаст, изображенный Фуко через отсутствие страха и сомнения, меняет наше понимание субъекта? Как совпадение субъекта с истиной влияет на его способность быть свободным? А главное, что значит “мужество” парресиаста, если в какой-то момент оно предполагает противоположные качества: способность найти подходящий случай — и сохранение верности себе; способность рискнуть всем ради одной “бесстрашной речи” — и прямое следствие того, что эта речь является “бесстрашной”, из ответственности за повседневную жизнь общины; тот факт, что парресиаст обязательно должен быть гражданином — и маргинальность, которую парресиаст неминуемо и сознательно навлекает на себя.

Насколько парресиаст — это автор, и почему для Фуко важно, что он не только автор, но еще и тот, кого мы могли бы назвать интеллектуалом, гражданином или даже политиком? Возможен ли парресиаст за пределами античного полиса, в ситуации модерного государства (а особенно таких его следствий, как цензура и государственное насилие)? Как Фуко обостряет многие сегодняшние вопросы о возможности не только высказаться, но и повлиять на ситуацию посредством этого высказывания, через парадоксальное сочетание мужества и аскетизма?

В рамках курса рассмотрим все эти логические коллизии и подумаем, что концепт “мужества истины” Фуко может дать нам сегодня. Насколько и в каком смысле “бесстрашная речь” — это долг современных интеллектуалов, диссидентов и оппозиционеров? Каково “мужество истины” в ситуации цензуры и репрессий, которые одновременно и буквально возвращают нас в ситуацию парресии как риска жизнью, и порождают различные формы альтернативной, непрямой речи — также требующие бесстрашия?